Паше всегда казалось, что Оля к нему неравнодушна, хоть и не показывает этого слишком явно. Даже если бы она хотела это показывать, это было бы неуместно, учитывая, что к моменту их знакомства он уже два года встречался с ее старшей сестрой Дашей.

Вскоре после этого Паша и Даша поженились, и парень стал видеться с Олей регулярно. Младшая сестра любила гостить у старшей, и при каждой возможности (но, в идеале, так, чтобы не слышала Даша) понемногу флиртовала с Пашей. Тот обычно только отшучивался; Оля, конечно, стоила внимания и могла бы его заинтересовать, будь он свободен, однако он не был, да еще и женился на ее сестре.

Первые месяцы семейной жизни были успешными, но потом, как и у многих других пар, начались скандалы. Ревнивая Даша постоянно обвиняла мужа в том, что он пялится на других женщин, а то и изменяет ей. Павлу было обидно за такие замечания, потому что они были несправедливыми; пару раз он был даже близок к тому, чтобы крикнуть жене в лицо: да вот же, твоя собственная сестра со мной флиртует, по собственному желанию, а я никак на это не реагирую. Потом Дарья оттаивала, и супруги мирились, но ситуация продолжалась неоднократно.

В гости в который раз приехала Оля, и осталась на ночь. Они все втроем выпили и разошлись по своим комнатам: Оля — в гостевую, а хозяева — в свою спальню. Ничто не предвещало беды, но Даша после выпитого в очередной раз решила выяснять отношения. На этот раз обошлось без крика, потому что в соседней комнате спала гостья, однако Паша снова наслушался ни на чем не основанных обвинений в том, что он бабник, целыми днями смотрит в социальных сетях фотографии баб, и вообще не стоил того, чтобы выходить за него замуж.

Спорить было бесполезно, а слушать нападки было крайне неприятно. Павел, едва сдерживая себя от злости, шепотом заявил ей, что уходит от нее, но пока что только на кухню. Так он и поступил.

Супруга не стала преследовать его, и это уже было хорошо. Устроившись на кухне, Паша наслаждался тишиной. В шкафу стояла недопитая бутылка коньяку, и хозяин решил, что расслабиться ему не помешает. Налив немного напитка в бокал, он смаковал его и думал о том, что он делает не так в своей жизни.

Хоть мужчина и тянул коньяк, через несколько минут тот закончился. Паша успел остыть; все-таки жену свою он любил, и нельзя же было вот так окончательно рассориться из-за этой ситуации. Тихонько пробравшись в спальню с намерением извиниться, если был груб, и просто поговорить, он обнаружил, что Даша, видимо, под действием алкоголя, уже спит.

Можно было тоже лечь, но в голове роилось слишком большое количество мыслей. Понимая, что уснуть не удастся, Павел вернулся на кухню и налил себе еще немного коньяка. Хотелось общения, и он машинально полез в социальные сети. В глаза бросилось, что онлайн, несмотря на поздний час, была Оля. “Не спишь?” — сами собой набрали его пальцы. “Не сплю” — ответила она почти сразу. Он минуту подумал и написал: “Тогда приходи на кухню”.

Оля тоже была слегка пьяна, но вела себя совсем не так, как Даша. Спокойная и внимательная, она слушала Пашу. Тот, понимая, что фактически пригласил девушку на беседу, извлек из запасов еще одну бутылку коньяка, и они пили вдвоем, занимаясь не самым правильным делом — обсуждали хозяйку квартиры. Если точнее, говорил только Павел, а Ольга просто слушала.

• И я не понимаю, что мне делать, — подытожил Паша. — Я не изменяю ей и налево не планирую ходить, но она делает нашу жизнь просто невыносимой.

Залпом допив свой напиток, он смотрел на Олю, не ожидая никакого ответа. Однако та ответила.

• Знаешь, Паш, когда женщина вбила себе в голову что-либо, переубедить ее здравыми аргументами не получится. Если она решила, что ты плохой — ты будешь для нее плохим, а если решила, что хороший — будешь хорошим. Даша считает, что ты изменяешь, и ты ее не переспоришь; так может, стоит соответствовать?

Паша не сразу понял суть сказанного, а когда понял, взглянул на Олю круглыми глазами, не веря, что ему не послышалось. Она советует ему изменять жене, ее же сестре?

• Да как ты это представляешь себе? — наконец сказал он. У меня никого и на примете нет, я вообще не представляю, как бы я это делал…
• Но не возражаешь, что хотел бы, — улыбнулась Оля.

Он молчал, понимая: все, что скажет дальше, будет звучать как оправдание. Тем временем девушка встала со своего места и подошла ближе к Паше, сидевшему на мягком диванчике у края стола.

• Тебе даже не надо искать кандидатуру, — заявила Оля, глядя Паше в глаза.

После этого она опустилась на колени перед все еще сидящим Пашей и, толкнув его рукой, заставила хозяина квартиры откинуться на спинку. Тот стал послушным и податливым, как кукла. Пока Оля возилась с его ширинкой, в его голове крутилась мысль: “Даша все равно думает, что я изменяю, и ее не переубедить, так что хуже не будет”.

Тем временем Оля справилась с молнией и уже обхаживала Пашин член, мгновенно сориентировавшийся в ситуации. Сосала Оля божественно, а может, так только казалось потому, что хозяин квартиры был пьяноват и только что сумел выговориться, найдя родственную душу, которая была готова выслушать его и понять. Все происходящее казалось Павлу нереальным — он давно не ощущал себя настолько хорошо, учитывая, что с женой они чаще ссорились, чем трахались.

Почему я не был знаком с обеими сестрами раньше, — думал Паша, в голове которого все перемешалось, — может, я был бы умнее, и женился все-таки на Оле. И тут же отгонял эту мысль, вспоминая, что он любит Дашу, а потом мысленно смеялся над собой, вернувшись в реальность и вспомнив, что прямо сейчас изменяет жене с ее сестрой.

От всех этих мыслей его отвлек спазм, прокатившийся по всему телу. Громко застонав, он кончил. Оля, улыбаясь, все еще держала его член во рту, чтобы не разбрызгать толчками выливающуюся сперму по всей кухне. Неплохо, — подумал он, — я все равно выгребаю за то, чего не делаю; так пусть меня хотя бы ругают заслуженно.

От дверей кухни послышалось актерское покашливание. В дверном проеме стояла сонная Даша.

• Да уж, — сказала она, — я знала, что ты, Паш, редкостная сволочь, но чтобы моя собственная сестра…