Работы в нашем городе было не так уж много, и я еще несколько лет назад, понимая, что работа на дышащем на ладан заводе за небольшие деньги бесперспективна, решил стать таксистом. Большие компании в наш городишко не лезли, думая, что тут негде развернуться, потому складывалась уникальная ситуация: с одной стороны, возить особо некого, с другой, при практически полном отсутствии конкуренции лично мне клиентов хватало. Мне нравилось, что у меня нет четкого рабочего графика, и я могу спонтанно оказаться свободным в рабочий день, гуляя по пустынному городскому парку. Кроме того, на извозе я стал зарабатывать немного больше, чем было бы на старом месте.
Однажды вечером мне позвонили и попросили подъехать через полчаса к одной из немногочисленных пятиэтажек нашего городка. То, что не сразу, меня не удивило: местные знали, что я едва ли не единственный местный извозчик, потому могли “забронировать” мои услуги даже на несколько дней вперед. Выждав положенное время, я отправился на вызов.
У подъезда все еще никого не было, и я стал ждать. К счастью, с пунктуальностью у заказчиков все было в порядке — уже через пару минут на улицу высыпала целая гурьба людей, которые перед этим явно что-то отмечали. Однако из всей шумной компании в салон села только одна женщина.
Глянув в зеркало заднего вида, я вдруг понял, что знаю ее — это же Леночка из бухгалтерии того завода, на котором я когда-то работал. В свое время она была миловидной девчонкой, и я даже пробовал с ней флиртовать, но выходило не слишком удачно — возможно, потому, что на безымянном пальце девицы красовалось кольцо. С момента первого знакомства прошло уже лет пятнадцать, и сейчас это была все еще достаточно миловидная, но уже не девушка, а, скорее, женщина средних лет. По выражению ее лица было нетрудно догадаться, что она сегодня выпила немало.
— Это самое… говая, тырр-цать, — пробормотала она, икнув.
— Чего?? — переспросил я.
— Я говорю, Круговая, че-тыр-над-цать, — с подчеркнутой артикуляцией повторила пассажирка, намеренно произнеся последнее слово по слогам.
Я пожал плечами. Адреса Леночки я никогда ранее не знал, но теперь, как таксист, уверенно ориентировался в городе и знал, куда ехать. Обычно я равнодушно относился к тому, в каком состоянии пребывают мои пассажиры, но сейчас мне было неприятно: девушка, которая мне когда-то нравилась, сейчас выглядела неопрятной малоприятной пьяной бабой.
Мне не очень хотелось с ней разговаривать, но она, довольно неожиданно, и не пыталась завести со мной беседу, а всю дорогу с тупым выражением лица смотрела в окно. Я вдруг понял, что она либо вообще меня не помнит (все-таки не виделись несколько лет, и это она мне нравилась, а не я ей), или просто не узнала меня. Ну и пусть — так даже лучше.
Доехав по указанному адресу, я сообщил, что она должна мне 400 рублей. Все еще пьяная в дрова Елена принялась шарить по карманам и долго не могла найти кошелек, а когда нашла, выяснилась, что там есть только одинокая сотка.
— Я на карту скину, — заплетающимся языком предложила Елена, но я старался не светить свой бизнес перед налоговой, потому принципиально брал только наличку.
— Тогда я, это… поднимусь наверх, возьму денег и спущусь, — заявила пассажирка и уже засобиралась было на выход. Меня это почему-то очень рассердило, и я, разочарованный подобным видом своей бывшей пассии и тем, что она сейчас, того и гляди, окончательно исчезнет в недрах подъезда, так и не заплатив, неожиданно для самого себя выпалил:
— Платите сейчас же, а не то вызову полицию.
Елена, как раз перед тем нащупавшая ручку двери, обернулась ко мне, пробормотала что-то невразумительное и выбралась из салона. Ну вот, подумал я, покатались бесплатно, еще и такое разочарование.
Но пассажирка, оказывается, и не собиралась двигаться в сторону подъезда! Вместо этого она дернула ручку передней двери и неловко забралась на переднее сидение рядом со мной. Это было настолько неожиданно, что я сначала не мог сказать ни слова. Когда она уже оказалась внутри и захлопнула за собой дверцу, я таки смог выдавить:
— Что вы делаете?
— Рас… ик… рас-плачиваться буду, — дохнула на меня перегаром Елена.
При плохой координации движений, обусловленной выпитым, дама удивительным образом изловчилась наклониться через рычаг коробки передач и уже возилась с моими штанами. Я настолько растерялся, что не был готов ни протестовать, ни помогать. Пассажирка довольно быстро справилась с ширинкой, и наружу показался мой холостяцкий член, давно не сталкивавшийся с повышенным вниманием к нему. Я начал понимать, к чему все идет, но если в мыслях мне было даже немного мерзко, то брат мой меньший явно был рад происходящему.
Елена наклонилась над моим членом, и я почувствовал, что он проваливается в тесную, теплую и мокрую пропасть, где все мягкое и все движется, обволакивая мой ствол. Поток восхитительных впечатлений мгновенно перебил размышления о том, что происходящее может быть мерзким или неправильным по отношению к тому мужчине, который ждет свою непутевую супругу в квартире. За всю жизнь мой член сосали не так уж часто, и я точно не был экспертом в оценке умений Елены, но понимал: она сосет очень неумело, зато крайне старательно.
И я согласился с тем, что происходит, откинувшись на спинку своего водительского сидения и погасив свет в салоне. В пустынном дворе вряд ли были случайные свидетели, да и в сумерках сложно было разглядеть, что на переднем сидении есть еще кто-то, кроме водителя. Я старался сохранить выражение своего лица невозмутимым, хотя каждое настойчивое движение языка или губ Елены заставляли меня сдерживать гримасу удовольствия.
Наконец я почувствовал, что напряжение достигло предела, и кончил. Пассажирка, наконец подняв голову, утерлась тыльной стороной ладони, внимательно смотрела на меня.
— Мы это… в расчете?
— Да, — рассеянно пробормотал я.
Она открыла дверь и выбралась из салона. Когда Елена уже собиралась захлопнуть дверь, я вдруг остановил ее окликом. Она с недоуменным выражением лица заглянула назад в салон и увидела меня, молча протягивавшего ей визитку.