Я всегда был идеалистом и верил в любовь: мне казалось, что мы с моей женой созданы только друг для друга, и будем вместе до глубокой старости. Жизнь оказалась более прозаичной: прожив в браке семь лет, мы начали понемногу уставать друг от друга. Детей мы к этому моменту так и не завели, а теперь заводить их было еще более странно, когда казалось, что брак висит на волоске. Изучив друг друга до каждой клеточки, мы вдруг поняли, что рутина нас убивает, и мы движемся к расставанию.
Я этого совершенно не хотел, и был готов искать способы решения проблемы, о чем прямо заявил супруге. Пусть проблемы есть, сказал я, мы не должны сразу же ломать, не попробовав внести в нашу обыденность какие-то новые эмоции, новый огонек. Спустя несколько дней она сама вернулась к этому разговору, и озвучила предложение, которое меня немного ошарашило.
— Да ладно, — говорила она, — мы же не маленькие дети, в этом ничего плохого нет, а вот ведь – новая эмоция! Кроме того, свинг – это не совсем измена; да, я отдамся другому мужчине, но ведь и ты получишь интересный опыт с его женой!
На мои вялые возражения насчет того, что я не хочу других женщин и не хочу делиться своей, она возразила, что я собственник, и наши перспективы таковы, что он в любом случае может меня потерять. И добила аргументом: как знать, что мы будем думать после свингерской вечеринки – может, станем ценить друг друга сильнее, а может, наоборот, поймем, что нет никакого смысла держаться за старое, и надо начинать новую жизнь поскорее.
Свою жену я любил, но по-всякому выходило, что надо соглашаться на ее предложение. Я тешил себя такой логикой: если она останется со мной, я смогу простить одну измену; кроме того, ей вряд ли понравится свингерский опыт – это я нежен с ней и интересуюсь ее оргазмами, а наверняка же попадется такая же пара, как и мы – не первой свежести, не идеальной красоты, и этот герой-любовник будет думать только о себе. Словом, я уверовал, что это опыт на один раз, а потом моя Машка одумается и начнет ценить хотя бы то, что у нас уже есть.
Сам факт согласия продлил наш брак, как минимум, на четыре месяца, потому что именно столько мы искали другую пару. Было непросто, поскольку мы не москвичи и не питерцы, плюс никогда ранее темой не интересовались. Наконец, я саботировал свою часть поисков, придумывая, как я занят или устал – мне ведь все равно моя Мария интереснее сомнительных чужих жен.
Зато она искала, не покладая рук – и нашла. Они были старше нас, но не совсем старые – 42 года Антону, толстоватому и лысеющему, но очень уверенному в себе борову, и 38 лет Анне, его жене. Первую встречу мы назначили в кафе, чтобы просто познакомиться. Я весь вечер смотрел на эту брюнетку – не уродливую, но и совершенно не интересную, какую-то строгую и зажатую, уже немного тронутую старением, и все никак не понимал, как это я буду трахать ее, тем более – уже на втором свидании.
— Ты же согласен? – вдруг спросила меня Маша.
— Что? – спохватился я, поняв, что все прослушал.
— Парень, ты так все пропустишь! – хохотнул Антон и фамильярно хлопнул меня по плечу. Твоя супруга подала отличную идею: чтобы добавить огоньку, по комнатам не расходимся, делаем один общий траходром! Ты что скажешь? – он обернулся к Анне.
— Мне все равно, — с равнодушным видом пожала плечами та, и было видно, что она не врет.
Подобную идею мы не обсуждали, и она застала меня врасплох, но все смотрели на меня в ожидании ответа, и не было никого, кто поддержал бы мой отказ. Я судорожно сглотнул и кивнул.
У Антона и Анны за городом была собственная дача – туда-то мы и поехали на следующих выходных. Я весь день пребывал в ступоре, и единственное, что бросилось мне в глаза – огромная кровать в спальне, где спать могли бы и четверо. Антон, увидев мое выражение лица, усмехнулся и снова хлопнул меня по плечу.
Мы выпили немного вина, и девушки начали понемногу раздеваться, заодно раздевая своих сегодняшних партнеров. Меня не покидало ощущение, что Анне все это не слишком нужно, но она плавно развивала события. Моей супруге и Антону явно было интереснее – Анна все еще была в купальнике, а я в рубашке и трусах, тогда как Маша, полностью голая, уже призывно выгнулась в собачьей позе перед толстым мужиком за сорок, тоже уже голым и готовым к действиям.
— Не спеши, — шепнул я Анне, — я хочу сначала посмотреть.
— Как хочешь, но разденемся до конца.
Освободившись от рубашки и улегшись на спину, я довольно невежливо отвернулся от дамы, с которой должен был бы поделиться теплом, и смотрел на то, как буквально в метре от меня имеют мою собственную жену. Зачем мне это надо было – сам не знаю; видно, я тешил себя надеждой, что я как-то контролирую происходящее.
Борову явно понравился вид моей женушки сзади – он фирменно хмыкнул и всадил свой вздыбившийся стручок куда-то в Машину промежность. Та охнула, и у меня в мыслях зазмеилось очень странное злорадство – вот, я так и думал же, что ей будет больно, потому что этот дурак полностью наплевал на прелюдию, которую я никогда не пропускал. Ухватив двумя руками Машу за талию, Антон принялся отчаянно шлепать по ее заднице своим толстым животом, с ходу набрав темп.
Пивное пузо Антона шлепало по Машиной округлой заднице, а яйца, казалось, расплющатся о клитор от неудержимого напора. Моя жена стонала, едва не переходя на крик, ей точно было больно, а я лежал и не мог проронить ни звука. О существовании Анны я совсем забыл, у меня случился какой-то ступор. Иногда мелькала мысль, что это надо прекратить немедленно, пусть и со скандалом, но я тут же осаживал себя: нет, Маша должна понять, что с другими не лучше, осознать это полностью, а еще она действительно заслуживает наказания за то, что так поступает со мной.
Наверное, я все-таки немного задумался и засмотрелся, потому что Мария вдруг застонала особенно громко, и я вдруг с удивлением понял, что она кончила. Она подалась вперед, почти упав на кровать и соскользнув с члена, который все еще стоял. На лице ее, где я ожидал увидеть гримасу боли и страдания, обнаружилась улыбка. Антон мял одной рукой задницу моей супруги, его большой палец явно исследовал Мариины глубины.
Она развернулась к нему и приняла полусидячую позу, как раз лицом напротив его члена, который стоял все так же. Ее рука потянулась к шее:
— Я только крестик сниму.
— Не вздумай, — он отстранил ее руку своей. – Мне нравится, как цепочка подчеркивает контуры твоей шеи.
Ее пухлые губы, от которых я когда-то был так без ума, приоткрылись и впустили внутрь его головку, обволакивая ее достаточно туго. Она сама насадилась достаточно глубоко и задала широкую амплитуда, двигаясь небыстро, но с плотным обхватом члена. Но боров, похоже, всегда отдавал предпочтение настоящему долбилову – понаблюдав за процессом секунд пятнадцать, он обхватил голову моей жены двумя руками и стал насаживать на свой ствол с сумасшедшей скоростью.
Мария принялась мычать, на глазах у нее выступили слезы, изо рта свисали длинные нитки слюны, было видно, что ей не хватает воздуха, но вырваться из лап Антона у нее не получалось. Тот явно хотел промерить рот моей жены на всю глубину, и не обращал внимание на характерные звуки – даже едкий блевотный запах его не остановил. Когда завоняло, он лишь ускорился, а спустя считаные мгновения задергался и ослабил хватку. Мария, воспользовавшись моментом, отвела голову назад и шумно вдохнула – весь ее подбородок был залит склизкими потоками спермы.
Я смутно помню, как я смотрел на это, будто завороженный, и не вмешивался, хотя надо было. Помню, что Мария лезла ко мне целоваться со своим измазанным чужой спермой лицом – и то, как я, наконец, пришел в себя и уехал на такси. Наш брак распался – я не ожидал, что моя супруга настолько развратная шлюха, а она еще и обвинила меня в том, что отказ от поцелуя был признаком моего нежелания быть с ней.
С тех пор я понял главное: женщин нужно иметь грубо, как Антон, совершенно не думая об ихнем удовольствии. А еще я понял, что держаться за них не нужно, потому теперь я сразу бросаю девушек, не согласных на эксперименты и свингерские вечеринки.