Женатые мужчины делятся на два типа: у одних крайне плохие отношения с тещей, которая считает, что доченьке не повезло с мужиком, а другие общаются с мамой супруги вполне неплохо. Я до недавних пор относился, скорее, ко второй категории, но не так давно оказался в третьей, совершенно особой — и до сих пор не знаю, что с этим делать.
А дело было так. Теща моя, одинокая женщина, жила за городом, отказываясь переезжать. К счастью. добираться до нее было не так уж далеко, да и на самом деле мы с женой ценили возможность небольших загородных путешествий. Чтобы мама не скучала, и чтобы самим немного развеяться, мы ездили в гости к теще достаточно часто — когда еженедельно, а когда чуть реже.
Сложилось так, что мы, замотавшись на работе, не ездили к ней почти целый месяц. Планы на ближайшие выходные были однозначными: поехать нужно, потому что давно не виделись; к тому же начиналась дождливая осень, и было бы нелишне проверить, насколько хорошо дом готов к холодам. Ближе к концу недели выяснилось, что у супруги снова не получается поехать — работа не отпускает. На семейном совещании мы приняли решение, что я поеду один.
Было немного странно оказаться в такой ситуации, потому что за все годы брака я никогда ранее не ездил в деревню к теще без жены. С другой стороны, бояться мне было нечего — с Тамарой Петровной были в нормальных отношениях, и я регулярно у нее бывал с супругой. Грустно было лишь оттого, что на этой неделе, похоже, придется остаться без секса. Нужно сказать, что мы с супругой, интенсивно работая, с понедельника по пятницу точно не находили времени друг на друга, однако обязательно предавались половым игрищам с субботы на воскресенье, даже в гостях у мамы.
А на этот раз я должен был потерпеть, но что поделаешь. На самом деле взгрустнуть об отсутствии секса я мог только за рулем, ведь как только я прибыл, понеслось: мелких работ по дому набралось довольно много, и я провел целый субботний день, выискивая щели в окнах и кровле, конопатя их, смазывая скрипучие двери. К вечеру у меня остались силы только на застолье: хозяйка накрыла стол, предложив выпить и закусить.
Спал я плохо: в спальне, которая в тещином доме специально существовала для наших с женой визитов, была двухспальная кровать, и хотя многие радовались бы возможности раскинуться на всю ее площадь, мне с непривычки было неуютно. Я любил спать на животе, однако организм, привыкший, что в субботу нужно потыкать во что-то мягкое и влажное, не позволял спать в такой позе. В итоге я всю ночь ворочался и, кажется, даже стонал во сне.
Утром я осознал, что изо всех сил постараюсь здесь не задерживаться: даже если жена не освободилась от своих деловых встреч, я лучше проведу это время дома. За завтраком я сообщил теще, что планирую ехать назад уже, если только у нее нет на меня еще каких-либо планов. Она сказала, что просит меня сходить с ней в соседний лес по грибы, сезон которых был в самом разгаре. Я не очень понимал, зачем это нужно (если никто, кроме тещи, эти грибы есть не будет, большая корзина и не нужна), хотя подозревал, что причина банальна: женщине просто одиноко, она хочет побыть в компании.
И мы пошли по грибы. Надо заметить, что теща была нестарой, да еще и выглядела моложе своих сорока восьми лет. По лесу она передвигалась уверенно и бодро, перескакивая через большие корни старых деревьев. Для похода в лес она выбрала довольно обтягивающую одежду, которая не будет цепляться за ветки.
Грибы начались еще после опушки, так что лукошки быстро перестали быть пустыми. Я выглядел рассеянным после бессонной ночи, а теща постоянно наклонялась передо мной, потянувшись за очередным грибом. В какой-то момент я поймал себя на том, что задница тещи, обтянутая довольно тесными штанами, интересна мне больше, чем грибы, но я тут же отогнал эти мысли подальше.
А теща, казалось, делает это специально: она специально наклонялась за грибами прямо передо мной, останавливаясь резко, так, что я пару раз даже врезался, слегка толкнув ее животом в задницу. Разгибаться она не спешила, зачем-то подолгу рассматривая грибы и до того, как срезать их, и после.
В очередной раз зазевавшись, я снова налетел на нее. Бормоча извинения и пытаясь обойти ее сбоку, я вдруг почувствовал, что она, все так же стоя раком, потянулась к моей ноге и гладит ее. Я растерялся и замер на месте, и в этот момент она вдруг сняла штаны, и прямо передо мной открылся вид на ее задницу.
Кровь прилила мне одновременно и в голову, и к члену. Хотя ситуация была крайне неловкой и требовала, по меньшей мере, размышлений над тем, что происходит, я практически не терял времени: сняв штаны, я оголил ствол, который явно считал, что совокупление с тещей изменой жене не считается.
Запахи осеннего леса, с нотками прелой листвы и ненавязчивым хвойным ароматом, смешались с характерными запахами секса. Лесную тишину разбавили характерные шлепки — это мои бесстыжие яйца, подтянувшиеся вверх, ритмично врезались куда-то в клитор тещи. Она молчала, хотя, будучи инициатором, не сопротивлялась; это было максимально непривычно, учитывая, что ее дочь была полной противоположностью, сопровождая каждый наш секс таким саундтреком, который сам по себе мог заставить кончить.
Напористо долбя тещу, я не думал вообще ни о чем, погрузившись в то редкое приятное состояние, когда можешь осознавать окружающую обстановку, но при этом не засоряешь сознание мыслями, просто наблюдая. Отвлек меня от такого душевного равновесия характерный позыв — я понял, что вот-вот кончу. “Нельзя внутрь!” — мелькнула вспышкой первая здравая мысль за последние несколько лет, и аккуратные ровные струи легли на слой опавшей листвы где-то сбоку, куда я успел отвернуться.
Не сговариваясь, мы с тещей прекратили сбор грибов и просто пошли домой. По дороге мы не проронили ни слова, и лишь там я предельно коротко сообщил, что я помог, а теперь пора ехать. Она в ответ просто кивнула. Подозреваю, что нам обоим было одинаково стыдно.
Скоро снова будут выходные, а я до сих пор не придумал причины, почему я не поеду в деревню.