Однокурсники посмеивались надо мной: надо же — из такой состоятельной семьи, а готов променять курорты на обыкновенную деревню. Это было правдой: отец мой был очень обеспеченным человеком, и я вполне мог позволить себе поездку на уикенд практически куда угодно, но как-то так меня воспитали, что я любил деревню. Речь шла именно об обыкновенной деревне, где жила моя бабушка — понятное дело, в достатке, но не в дорогом особняке, а в простом сельском домике, по соседству с такими же деревенскими жителями.
На майские праздники я, отмахнувшись от предложений друзей смотаться в Милан, поехал в деревню. Прошуршав шинами купленного папой автомобиля по грунтовой дороге, отсыпанной для надежности щебнем, я подъехал ко двору бабушки. Выйдя из машины, я увидел у колодца в соседнем дворе девушку.
Машка! В детстве мы дружили, но я не видел ее вот уже несколько лет, и даже успел позабыть о ней. В этот момент девушка посмотрела в мою сторону, и я понял, что не ошибся: это действительно была она, только повзрослевшая, с заметно округлившимися формами. Я помахал ей рукой, и она, всмотревшись, улыбнулась и тоже помахала — узнала.
Я пошел ей навстречу. Перекинувшись парой фраз, я узнал, что она все эти годы училась, но не в столице и не в университете, как я, а в сельскохозяйственном техникуме, и теперь вернулась домой, пока работает дояркой, а там видно будет. Пока я слушал ее, в голове крутилась только одна мысль: Машка действительно похожа на стереотипную доярку — ту, которую все хотят. Милое лицо с большими чувственными губами, огромная грудь и угадывающаяся (мне этого не было видно) тугая попка при осиной талии — передо мной стояла настоящая деревенская красавица. И я вдруг понял, что знакомство надо восстанавливать.
— Маша, — выпалил я, — а не хочешь сходить куда-нибудь вечером?
— Куда? — она рассмеялась приятным смехом. — Кость, мы в деревне — тут некуда ходить.
— На пикник, — помявшись секунду, сказал я. И она согласилась.
Весь день я был сам не свой — меня охватила ранее незнакомая горячка. Мне нравились девушки, а я нравился им, и это всегда казалось нормальным, а тут я будто с ума сошел — даже бабушка заметила, что я какой-то не такой, но ей я так ничего и не сказал. В четыре я заявил старушке, что мне нужно встретиться с друзьями, так и не сумев объяснить, с какими, сел в машину и поехал в деревенский магазин. Бутылка вина, свежий хлеб, копченый окорок, который тут наивно назвали хамоном, свежие помидоры и новая скатерть — все это отправилось в багажник. Приехав назад, я посигналил у дома Машки.
— Ты что, совсем дурак? — сделала большие глаза девушка, показавшись во дворе на мгновение. — Едь за выгон, я приду через полчаса.
Точно-точно, я совсем забыл — мы в деревне, тут не стоит афишировать встречи, если не хочешь, чтобы о них говорили буквально все вокруг, задавая дурацкие вопросы. И я поехал, куда сказано.
Она явилась вовремя, одетая опрятно, но совершенно обычно — совсем не так, как оделась бы городская девушка на свидание. Понимала ли она, что это свидание? Должна была понимать, не маленькая ведь. Впрочем, Маша была красива сама по себе, и простота однотонного легкого платья ничуть этого не портила. Быстро сев в машину, девушка сказала:
— Поехали!
И мы ехали — она говорила, куда поворачивать, а я слушался. В дороге мы больше ни о чем не говорили, а через некоторое время дорога привела нас к берегу небольшого пруда, обрамленного березками и густым кустарником. Мы отъехали довольно далеко от деревни, и здесь не было ни души. Я оказался здесь впервые, но девушка, похоже, точно знала, куда мы едем.
Солнце повернуло к закату, и березы отбросили на озеро приятную тень. Мы пили вино, любуясь тем, как наступает вечер и разговаривали. Хотя мы были знакомы с детства, я совсем не знал Машу взрослой, и должен был бы знакомиться заново, но мне казалось, что я знаком с ней бесконечно давно. Сами того не замечая, мы подсаживались все ближе друг к другу, пока она не оказалась в моих объятиях. На мои горячие поцелуи она отвечала взаимностью, а я тонул в ее глубоких голубых глазах.
Я совсем потерял чувство времени, и не знал, сколько времени мы так целовались. Наконец Маша слегка оттолкнула меня. Я смотрел на нее непонимающим взглядом, но то, что произошло дальше, сняло все вопросы, потому что девушка, привстав на коленях на скатерти, которую мы использовали вместо подстилки, сняла с себя платье, оставшись в белье и бюстгальтере. Фигура ее была идеальной, и я не мог отвести от нее взгляда.
Я хотел было смахнуть со скатерти остатки еды, чтобы перейти к главному, но она вместо этого легла спиной в густую траву, росшую рядом. Ловкими движениями освободившись от последних лоскутков одежды, она призывно раздвинула ноги — и я засуетился, только сейчас поняв, что до сих пор сижу полностью одетым.
Это было незабываемо: я наслаждался каждой секундой, то лаская ее соски языком, то поднимаясь выше, к точеной шее, то заглядывая в сияющие от удовольствия голубые глаза. Эстетическое удовольствие в полной мере дополнялось телесными ощущениями: мокрая и тугая киска Машеньки, извивавшейся подо мной, нежно, но настойчиво массировала мой член, намекающий, что финал будет скорым и очень бурным.
А я же совсем не подумал о финале…! В деревню я уж точно не трахаться ехал, и презервативов у меня с собой не было, в магазине я тоже об этом не подумал. И что делать?
Понимая, что в Машу кончать нельзя, я вышел из нее и приподнялся, стоя на коленях. Сделать это можно было и позже, чтобы кончить то ли на живот девушке, то ли “вежливо” в траву, но я поспешил, и стоял растерянный, со стояком, не понимая, как закончить. Она обо всем догадалась, тоже привстала, и мой ствол оказался между ее огромных грудей.
План Маши сработал на ура — я так возбудился, что уже после нескольких движений брызги спермы потекли по сочным дойкам четвертого размера. Я был счастлив — это точно лучшее свидание в моей жизни!
Солнце успело сесть, сгустились сумерки. Мы сидели в машине, все еще глядя на озеро перед нами, и я обещал девушке, что теперь стану приезжать значительно чаще.